Рецензия на сборники стихотворений
новокузнецкого поэта Алексея Антонова
«Плачь, душа» и новый сборник (пока
без названия), готовящийся к печати.

На 21-м веку новой эры человеческого существования невоз-можно удивить кого-то небывалым поэтическим образом, рифмой, строкой, стихом. Казалось бы, само это занятие - поэтическое твор-чество - должно отмереть как анахронизм, тем более в век торжества информационных технологий. Но, как ещё на заре прошлого века сказал поэт, «поэзия – пресволочнейшая штуковина – существует - и ни в зуб ногой!»
К печати подготавливается сборник стихотворений ново-кузнецкого поэта Алексея Антонова, в который вошли как стихотворе-ния из предыдущего сборника «Плачь, душа», так и новые стихи. На него и хочется отозваться в настоящей рецензии по целому ряду причин. Прежде всего потому, что лирическая поэзия и - шире, вообще культура – сегодня главный проводник духовности, не дающий рас-пасться «связи времён». Стихи А. Антонова буквально пронизаны чувством причастности к коренным традициям великой русской лите-ратуры. В них отчётливо слышится и тютчевское осознание органи-ческого единства всех явлений живой природы и человеческой ду-ши от вселенских масштабов до самых бытовых интимных прояв-лений, и ахматовская высота и чистота творческих помыслов, и убеждение в сложной диалектике взаимоотношений человека и при-роды, музыки и цвета, души и мысли, что мы находим у Н. Заболоцко-го, и рыцарское отношение к женщине, и, наконец, глубокое внутрен-не прозрение Творца всего сущего. Предваряя возможное суждение о творческих заимствованиях и подражании, хочу только напомнить, что наследование и развитие традиций в литературе, не сводимое к этим самым заимствованиям, основывается боле всего на близости нравственной и эстетической позиции последователя и предшествен-ников, а уже она допускает единство и даже повторяемость тем, об-разов, художественных приёмов. Совершенно очевидно, что основа творческого дара автора сборника – это поиск истоков духовности, что более всего и роднит его с великими предшественниками.
Очень импонирует образ лирического «я» поэта, который в сборнике не декларируется, не утверждается, а как бы просвечивает в ряде стихотворных миниатюр. Внутренняя деликатность, доброта и терпение окрашивают стихотворение «Полутона, притушенные крас-ки», завершающееся словами:
Я - полусвет на грани пробужденья.
И вас найду, когда вам тяжело.
Хорошо выражает душевный строй лирического героя миниатюра «Я не отвечу недостойным». На постоянную напряженную работу души указывает стихотворение «А что есть правда?..»
«А что есть правда? Просто ложь.
Когда ты веришь, что не лжёшь.
Но не хочу собою лгать,
Преступно ложью измерять
Неизмеримость бытия.
Но как же быть? Не знаю я...»
И вызывают полное доверие строки стихотворения «Брату»:
«… ведь я умею слушать.
Не говорить, не направлять
А просто всматриваться в душу».
Пожалуй, основная «чувствуемая мысль» сборника – это глубокая убежденность в напряженной экспрессии, конфликтности и в то же время в гармонической слитности бытия земного и личного. Она пронизывает такие стихотворения, как «Порывистое, мощное дыханье земли коснулось», «Какая-то смутная жажда», «Солнце смыкает веж-ды», «На эскалаторе бесчисленных мгновений», «Октябрь красками живыми» и целый ряд других. Человеческое сознание, потрясенное громадностью и неизмеримостью бытия, напряженно ищет ответ на самые смутные, трудные не решаемые вопросы жизни и реализует себя в этом поиске, приходит не к однозначным плоским ответам, а к осознанию какой-то высшей гармонии, высшего смысла в явлениях природы, душевных бурях, событиях и встречах.
Совершенно закономерным представляется в контексте этого сбор-ника выход автора в стихотворениях, датированных 90-годами и года-ми нового столетия, к осознанию Творца, и идее Бога. И выход этот представляется совершенно закономерным и выстраданным:
Я не могу зажечь звезду,
Рассеять тьму и сердце вынуть.
Я не могу за детский смех
Без сожаленья мир покинуть.
Я не могу вернуть мечту,
Когда она уже сгорела.
Я не умею жизнь вдохнуть,
Когда душа покинет тело.
Я не могу... Но так хочу!
Сверши все это, Боже правый!
Сверши! Ведь я тебя ищу.
И жду тебя у Переправы...
около 14.09.1996
Знаменательно, что для А. Антонова понятие «Бог» абсолютно неот-рывно от его представления о мировой гармонии, о нерасторжимом единстве нравственного начала в человеке и какой-то высшей правды и красоты в природном бытии. Отсюда обычный ход его поэтической мысли – установление духовной параллели между жизнью души и жизнью природы.
Не рви цветы. Не прекращай звучанье
Небесных сфер. Десницею богов
Они нам посланы. Духовного исканья
Живой восторг в святилище миров.

Не собирай оторванные главы
В букет смертей казнящею рукой.
Люби живых! И, не желая славы,
Приди к Христу. И обрети покой.

Бог, в его художественной системе, - это высший критерий нравст-венности, это воплощение Истины, которой взыскует всякая подлин-но живая душа.

«…………………………….. Есть

Только два направленья дороги,
Только два направленья пути:
Или вниз, забывая о Боге,
Или вверх по ступеням идти.»

Творческая манера автора примечательна ещё тем, что в сборнике, составленном из стихотворений с глубоким духовным по-тенциалом, отсутствуют стихотворения назидательные, проповедни-ческие. В большинстве их – напряжённая работа мысли и чувства,
художественный позыв к труду души читателя. Многие, особенно по-священные любви, женщинам, друзьям, детям, трогательны своей жизненной полнотой, верностью чувства и опять же своим главным качеством – обнаружением внутренней связи между жизнью челове-ческой души и жизнью природы. Такая, например, лирическая мина-тюра:
Подсолнухи пахнут Солнечной свежестью. Ещё, обязательно, Утренней нежностью. И пахнут всегда,
Не смотря на погоду.
Взгляните на них
И забудьте невзгоды.
Пристального внимания заслуживают и стихотворения, отражающие сущность поэтического творчества ( «Мое проклятье - слово», «По-этам», «Суть»). В последнем из названных и выражен афористически чётко творческий принцип, которому стремится следовать автор:
«… суть рождает форму сути». Отталкиваясь от этой формулы, хочу в заключение своего обзора сборника заметить, что преобладающий размер стихотворного сборника – ямб, наиболее плодотворный в русской лирике. Но он варьируется от 2-3 стопного до пятистопного в зависимости от глубины и полноты мысли, поэт не чуждается и трёх-сложных размеров, если этого требует суть стиха. Сквозное для сти-хотворений А. Антонова чувство слитности и многообразия мира на-ходит формальное выражение и в том, в частности, что синтаксиче-ская форма его фраз в строке и строк в строфе очень свободна, теку-ча, естественна и позволяет выражать самые сложные душевные со-стояния просто и органично.
Коль скоро вопрос стоит о публикации этого сборника и его оценке, то я считаю необходимым подчеркнуть следующие факты:
1. Автор сборника, без всякого сомнения, - талантливый поэт,
2. Доминирующая черта всех стихотворений сборника – высокая духовность, духовный поиск, напряжённая работы мысли и чув-ства, что даёт право поэту претендовать на свое место в нашей литературе – «христианнейшей из литератур» (Н. Бердяев),
3. Стихотворения сборника написаны прекрасным русским языком, они абсолютно лишены всяких англицизмов, в которые так модно сегодня рядить всяческие ноу-хау, за которыми – пустота,
4. Автор не допускает даже намёка на внешние проявления так называемой злободневности, обличительства, причастности к так называемым тусовкам, твёрдо соблюдая пушкинский завет: «Служенье муз не терпит суеты…»



Кандидат филологических наук
Доцент кафедры
литературы КузГПА Сазыкин А. С.